Право на информацию в экономических отношениях: практика применения статьи 10 европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод

Построение информационного общества в большинстве развитых стран мира требует надлежащего правового регулирования отношений, связанных с информацией. С учетом транснационального характера информационного обмена важное значение имеет международно-правовое регулирование таких отношений.

С вступлением Российской Федерации в Совет Европы и ратификацией Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г.  [1] (далее - Европейская конвенция) целесообразным представляется анализ практики применения статьи 10 данной конвенции, закрепляющим право на свободное выражение мнения, поскольку в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы.

Развитие информационных отношений охватывает все стороны общественной жизни. Например, для рынка ценных бумаг, являющимся одним из основных механизмов перераспределения финансовых ресурсов в современной экономике, понятие информации играет ведущую роль в определении эффективности. Согласно классическому определению Юджина Фамы, "эффективный фондовый рынок - это рынок, эффективный в переработке информации"  [2].

Традиционно публичное право в России и за рубежом рассматривало свободу информации исключительно в политических отношениях  [3]. Между тем потребности общественного развития заставляют изменять такие подходы. Как отмечает А. Шайо, "современным демократиям приходится обслуживать гораздо более масштабное и более важное в социальном отношении государство; они должны решать общественные проблемы, требующие более динамичной, быстрой реакции, чем во времена Токвиля. В эпоху электронной котировки биржа может развалиться за десять минут, увлекая за собой национальную и мировую экономику. Поэтому механизм конституционных решений для большей эффективности должен удовлетворять и новым требованиям"  [4].

Претерпела определенные изменения и практика применения ст. 10 Европейской конвенции.

В мае 1979 г. при рассмотрении дела X. and Church of Scientology v. Sweden Европейская комиссия по правам человека постановила, что она не считает "коммерческую речь" как таковую вне сферы охраны, предоставляемой 1-м параграфом ст. 10. Однако "уровень ее охраны должен быть ниже, чем тот, что предоставляется выражению политических" идей в самом широком смысле слова, с которым и связаны главным образом ценности, поддерживающие закрепленную в Конвенции концепции свободы самовыражения"  [5]. Данная позиция была дословно воспроизведена в Рекомендации 952 Парламентской Ассамблеи Совета Европы 1982 г.  [6].

В марте 1983 г. при рассмотрении дела Ingemar Liljenberg v. Sweden Комиссия выразила точку зрения, что "коммерческая речь" (реклама) защищена Европейской конвенцией, более ясно  [7].

Что касается Европейского суда по правам человека, то его оценка применимости положений ст. 10 Европейской конвенции к экономической информации также менялась. В 1985 г. в решении по делу Barthold v. Federal Republic of Germany Суд оставил открытым вопрос, подпадает ли коммерческая реклама (а, соответственно, и иная экономическая информация - курсив автора) как таковая в сферу действия гарантий ст. 10  [8].

Однако в 1989 г. в решении по делу Markt intern Verlag GmbH and Klaus Beermann v. Federal Republic of Germany Суд указал, что "информация коммерческого характера не может быть изъята из сферы действия 1-го параграфа статьи 10, который применяется не только к некоторым типам информации и идей либо формам самовыражения"  [9].

Таким образом, анализ практики применения статьи 10 Европейской конвенции позволяет сделать вывод о том, что защита права на информацию в публичном праве должна касаться не только политических, но и экономических отношений. Это положение следует учитывать как в формировании внутреннего законодательства, так и в научной доктрине.

[1] СЗ РФ. 2001. № 2. Ст. 163

[2] См.: Евстигнеев В.Р. Российский фондовый рынок - попытка объяснения с позиции информационной эффективности // Мировая экономика и международные отношения. 2000. № 4. С. 64.

[3] См.: Воеводин Л.Д. Юридический статус личности в России: Учебное пособие. М.: Изд-во МГУ, Издательская группа ИНФРА-М-Норма, 1997; Корченкова Н.Ю. Становление теоретико-правовой концепции права на информацию: Автореферат. Нижний Новгород, 2000. С. 5; Шевердяев С.Н. Проблемы конституционно-правового регулирования информационных отношений в Российской федерации: Автореферат. М., 2002.

[4] Шайо А. Самоограничение власти (краткий курс конституционализма): Пер. с венгр. М.: Юристъ, 2001. С. 20.

[5] Решения Европейского суда по правам человека. Применения статьи 10 ЕКЧП. М., 1998. С. 45.

[6] Recommendation 952 (1982) adopted by the Parliamentary Assembly of the Council of Europe on international means to protect freedom of expression by regulating commercial advertising // Recommendations and resolutions adopted by the Parliamentary Assembly of the Council of Europe in the media field. Strasbourg: Directorate General of Human Rights. 2000. P. 44.

[7] См.: Case-law concerning Article 10 of the European Convention on Human Rights. Strasbourg: Directorate General of Human Rights. 2000. P. 39.

[8] См.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения: в 2 т. Т. 1. М.: Изд-во НОРМА, 2000. С. 834.

[9]  См.: Janis. Mark W., Kay, Richard S., Bradley, Anthony W. European Human Rights Law. Oxford: Oxford University Press, 2000. P. 195